Меч перестал дергаться, Таргитай выронил его к ногам,трясущимися руками вытер пот.

Вся площадь покрыта обугленными телами. Поднимались дымки отсгоревшей одежды. В двух шагах от Таргитая расплывался, как воск на солнце,массивный бронзовый щит, пока не растекся серой лужицей.

К ним бежал Олег. Алатырь-камень на конце посоха светилсябелым, в нем бешено метались змеистые полоски, будто там приготовилась к броскузлая молния.

– Эх, – сказал Мрак горестно, – теперь уже точно невыбраться…

– Чего? – не понял Таргитай.

– Всех магов переполошил. А в таком старом городе их каксобак небитых…

Таргитай с трудом поднял Меч. Тот показался тяжелым, какбревно.

– Ну и пусть. Мы все завязли, как жуки в патоке.

Оборотень, в котором жизни оставалось меньше, чем в зимнеймухе, прохрипел упрямо:

– Не скажи… не скажи…

С третьей попытки сумел подняться на ноги. Секира оттягиваларуки, но от нее словно бы вливалась жизнь. Мрак на глазах оживал,обезображенное лицо кривилось в злой гримасе.

– Ну волхв… Ну удивил…

Олег подбежал, взъерошенный, с выпученными глазами. Его губыпрыгали, он трясся, обеими руками сжимал Посох. Применение огненосной мощи нагородской площади его самого напугало больше, чем горожан.

Спросил невпопад:

– Таргитай, что с твоей одеждой?

Тот тупо сквозь завесу пота взглянул на изорванную, пробитуюстрелами душегрейку.

– Ну… гусеницы…

– Какие, к черту, гусеницы?

– Ну, если есть гусеницы, что ткут, то почему нет, которыежрут?

Олег с отвращением махнул рукой.

– Дикий ты человек… Хотя бы на моль сослался.

Узкая улочка вывела на шумный разноголосый базар. Пронеслись,как стадо туров, сшибая столы и лотки с товаром. За ними погналась целая толпа,на что и рассчитывал Олег, поднялась суматоха. Пошли мелкие драчки, ворьеспешило хватать упавший товар, торговцы с криками защищали. Когда погонядостигла базара, невры уже увидели перед собой старую покосившуюся башню,наполовину вросшую в землю. Огромные глыбы, из которых сложена башня,потрескались, осыпались щебнем. Узкие окна на высоте второго поверха былиперекрыты толстыми гратами.

– За башню! – крикнул Олег хрипло. – Укроемся, авось незаметят!

– Авось, – прохрипел Мрак над ухом. – Ты ж всегда хотелнаверняка.

– Хотеть можно до упаду.

Таргитай с разбегу налетел на шершавый камень. Олег протащилМрака вокруг башни, а Таргитай горестно вскрикнул:

– Входа нет!

– Олег, это по твоей части.

– Кем ты меня считаешь?

Таргитай щупал камни, бил ногой, пытался всадить пальцы вщели. Глыбы от тяжести сплющились, как глина, щели сомкнулись, гранит отстарости тек, как воск, камни срослись, а века стерли следы.

На площадь с криками выбежали люди. Оружия блестело ещебольше, словно народ сбежался со всего Города. Острые глаза Мрака разглядели втолпе корчмаря, он с усилием выпрямился, взял секиру обеими руками:

– Этот – мой. За такой обед убить мало…

Таргитай перестал метаться вокруг башни, с оголенным Мечомвстал рядом с Мраком. Олег судорожно щупал камни, тыкал острием Посоха. В щелине влез бы и муравей. Мрак пробурчал с каким-то странным облегчением:

– Наконец-то…

– Нас убьют? – спросил Таргитай.

Мрак покосился на юного друга. В чистых синих глазахТаргитая нет страха, только непонимание и обида.

– Да, эти в плен брать не будут.

– Но…

– Потерпи, – сказал Мрак таким непривычным тоном, что дажеОлег за их спинами остановился на миг: в голосе лютого оборотня прозвучалаласка и глубокая нежность. – Немного боли… и все.

– Все-все?

– Отмучаемся.

Внезапно с той стороны башни раздался дикий крик Олега:

– Сюда! Сюда, остолопы!

Там заскрипело, завизжало. Из-за башни валом ударила густаяпыль. Таргитай расчихался, закашлялся. С Мраком обогнули башню, там зиялаширокая дыра, из косяка торчали обломки досок, похожие на ощерившиеся зубы.Свежие щепки хрустели под сапогами. Мрак заорал радостно:

– Она!.. Как сейчас помню! Эту дверь я вышиб в потемках, каксейчас помню!

– Впотьмах? – не понял Таргитай.

– Ну да! Я что-то съел поганое… или поганого… в глазахтемнело…

Олег, красный, как вареный рак, обеими руками оттягивал,упершись ногами, широкую плиту. Он пыхтел, постанывал, от него, как от коня,шел мощный запах пота. За плитой зиял просторный ход. Слабые светильникиозаряли широкую мраморную лестницу.

– Ну, – буркнул Мрак, мечтательное выражение на волчьейморде растаяло, – пора помочь, а то у Олежки пупок развяжется. Волхвы большеязыком работники… Как ты – ложкой.

Таргитай счастливо вспикнул и первым ринулся в проход.Только бы не убивать снова, не дать Мечу проливать и пить, хоть и чужую, но всеже человеческую кровь!

Он успел поставить ногу на первую ступеньку, когда сзадитяжело грохнуло. Раздался страшный крик и хруст костей. Мрак завистливовыругался: Олег нарочно услал их вперед, чтобы самому размазать корчмаря междуплитами.

Пыль взвилась тяжелым густым облаком. Он снова раскашлялся,ноги утопали в пыли по щиколотку.

– Даже эта дверь для отвода глаз!

– А как сам?

– Сверху на крышу сигает. По ночам.

Сзади зло крикнул Олег:

– Поторопитесь. Уже раздвигают плиты.

Таргитай снова подхватил Мрака, тот неуклюже переступал соступеньки на ступеньку. На стене на уровне плеча оставались пятна крови. Воздухгустой, наполненный запахом горящей смолы. Таргитай удивленно распахнул глаза.Факелы полыхали ярко, будто их поставили только что, но под ними на ступенькахбыл толстый слой пыли.

Кое-как одолев десятка два ступеней, Мрак ухватился застену, пережидая приступ головокружения. Снизу донесся скрип, треск, крики.Таргитай обеспокоенно крикнул:

– Олег, тебе помочь?

– Нет, – долетел слабый голос. – Тут никого…

Мрак хмуро буркнул: